Геннадий Сергеенко: «Наступит такое время, что на фермах будут работать вахтами»

Минувший сельскохозяйственный год заставил селян вновь задуматься об отношении к ним со стороны государства. Публикуем продолжение интервью с генеральным директором ЗАО «Дубровское», депутатом Государственной думы Томской области Геннадием Сергеенко.

Овес выгоднее сжечь в котельной, чем продать

- Геннадий Николаевич, вы уже говорили о том, что сохранение села во многом зависит от того, удастся ли государству стабилизировать закупочные цены на зерно, оградив рынок от обвала, как это случилось с прошлым урожаем.

- В бюджете страны ежегодно планируется часть средств на интервенционные закупки зерна с тем, чтобы при большом урожае государство могло изъять излишки с внутреннего рынка и сохранить цены на нормальной высоте. Первые интервенционные торги были проведены лишь недавно, после того, как фермеры Алтайского края написали письмо Президенту, в котором предупредили, что из-за положения, в котором оказались, могут вообще массово отказаться от сева. В результате государство закупило в регионе 22 тысячи тонн пшеницы 3-го класса по 3500 рублей. А что такое для Алтая 22 тысячи, если они намолотили более 5 млн. тонн? Но производить большие закупки государство не может: не хватает хранилищ.

- А есть ли дно, до которого могут падать цены на зерновом рынке?

- Если бы мне еще год назад сказали, что фуражная пшеница может упасть менее 3 рублей за кг, я бы не поверил, а сейчас она в Новосибирске закупается по 2, а в Алтайском крае - по 1,8 рубля. Овес там до 90 копеек за кг дошел. Я читал, что одну котельную даже на овес перевели. То есть топить котел овсом сегодня выгоднее, чем углем!

- Неудивительно, что многие говорят, что больше не хотят сеять…

- Можно хоть заговориться, а сеять все равно придется, сколько надо. Дело в том, что государство имеет на нас мощные рычаги влияния: финансовая поддержка из всех бюджетов, которую получают хозяйства, привязано к производству. Посеем меньше - не получим субсидии на удобрение, средства защиты растений и др. А без господдержки не выжить. Например, в прошлом году наше хозяйство получило объем субсидий, который равен примерно половине фонда оплаты труда. Это большие деньги.

- Но посевная - дело затратное, а финансы у предприятий - фактически на нуле.

- Да, у многих не хватит средств на закупку того же ГСМ, на ремонт техники, потому что этот перекос цен очень сильно повлиял на выручку. Но предприятиям дадут кредиты под какие-то залоги, может быть, даже под поручительство районов. Опасность в чем: люди будут вынуждены набрать новые кредиты под те, что у них уже накоплены. Банки уже боятся кредитовать сельхозпроизводство, и их можно понять. Вроде выдал деньги и забудь про них. Но, я думаю, власть сумеет убедить банкиров. А вот как селянам выпутываться из кредитной кабалы?

Село держится за счет людей, у которых еще не пропала вера

- Каждый год в сельхозпроизводстве не одна, так другая беда. Причем от стараний производителей ничего не зависит. Что же заставляет людей еще работать?

- Все держится на том, что селяне - самые отчаянные оптимисты, у которых еще вера в лучшее не пропала. Вот они и бьются, не считаясь с тем, что их тяжелый труд оплачивается дешевле, чем работа городской технички. Посчитайте: механизаторы получают 10 тысяч рублей в летнее время, работая от темна до темна без праздников и выходных. Но таких людей все меньше. Молодежь в селе фактически не остается.

- И какие перспективы у такого исхода?

- Еще при нашей жизни может наступить время, когда люди вахтовым методом будут ездить для работы на полях и фермах. Поскольку в самих деревнях работников уже не останется, а кормить страну будет надо. Тогда и оплачивать сельский труд придется нормально, и цены на сельхозпродукцию поднимутся. Не всегда же нам будут возить заграничные дешевые продукты, ведь население земного шара увеличивается. Даже в России начался прирост населения, хотя до этого мы теряли от 800 тысяч до 1 миллиона россиян ежегодно. Кормить было некого, и от этого - лишнее зерно. Нам же зерна надо всего 30 млн. тонн, из них на продовольствие - 15 млн. тонн. А власть призывает производить 90. Но надо понимать, что один год мы можем нести убытки из-за излишков зерна, второй... Но потом все равно наступит конец, разорение, если постоянно подрубать основу под зернопроизводителем. Но, к сожалению, на своем уровне повлиять на государственную политику мы не можем.


Интервью газете «Губернские новости» 29.04.2010
Беседовала Татьяна Листкова