Депутат – слуга. Но чей?
«Политик, утративший контакт с избирателями,
довольно скоро из категории «Кто есть кто?»
переходит в категорию «А это кто?»
У. Скотт, американский сенатор
Вопрос не надуманный, не популистский, – считает депутат областного Законодательного собрания Олег Громов. Для выражения своей точки зрения у него имеется достаточно оснований. С 2001 года, два созыва подряд (III и IV) Олег Владимирович представляет в облдуме интересы избирателей Асиновского одномандатного округа № 14. По численности электората этот округ уступает 10 томским, 2 северским и стрежевскому. В него входят семь десятков населенных пунктов, девять сельских поселений, три из них расположены на территории Томского района. Большой и проблемный округ, расстояние между крайними точками более 300 км.
По сроку полномочий можно судить об устойчивости отношений депутата с избирателями. Цементирующей основой этого тандема являются, прежде всего, такие факторы, как доскональное знание Олегом Владимировичем социально-экономического положения каждого населенного пункта округа, повседневная сопричастность к нуждам и заботам земляков и обостренное чувство личной ответственности за далеко не комфортные условия их жизненного обустройства.
Без розовых очков
Помнится, сколько было радужных надежд, связанных с ФЗ № 131 о местном самоуправлении. Однако эйфория быстро улетучилась. Облегчения он не принес, а сложностей добавил. По вполне понятным и объяснимым причинам. В сентябре 2005 года, накануне массовых выборов в местные и муниципальные органы власти, я выступил с газетной статьей «Безумству храбрых не пойте песни». Что меня побудило к этому? На что хотелось обратить внимание в эмоциональном всплеске тогдашней политической активности?
В Асиновском муниципальном образовании на один депутатский мандат (на уровне сельских поселений, города и района) было до 5, а в ряде случаев и более претендентов. Нешуточное соперничество шло и на выборах глав администраций. При этом практически без конкуренции «шли во власть» представители бюджетной сферы. Все кандидаты были охвачены горячим желанием изменить жизнь к лучшему, тешили себя иллюзиями, не скупились на щедрые обещания.
К тому времени у меня за плечами имелся в общей сложности 13-летний опыт депутатской работы в Асиновской городской, районной и областной думах. Плюс к тому же приобретен достаточно солидный багаж хозяйственного руководителя. Все это вместе взятое давало мне возможность несколько остудить пыл кандидатов, высказать опасение, что сформированные в основном из бюджетников органы местного самоуправления бессильно «увязнут» в тине местных проблем, решение которых целиком и полностью № 131-ФЗ возлагает на них. На голом энтузиазме и при нищей казне разве можно их вытянуть?
Не секрет, что сельские поселения на 80 % и даже выше живут за счет дотаций. От местных налоговых сборов муниципалитетам в лучшем случае остается приблизительно 30 коп. с рубля. При острейшем финансовом дефиците да еще с наследием распределительной, иждивенческой психологии чрезвычайно сложно изыскать способы, как и на чем самим зарабатывать средства и тратить их на собственные нужды. Как гласит народная мудрость, рыбу поделить не трудно, сложнее выловить. К сожалению, мои опасения оказались небеспочвенными.
Все последние годы сельские поселения моего округа еле сводят концы с концами, перемогают свои беды, как могут. О привлечении инвестиций можно рассуждать теоретически или с закрытыми глазами. Не припомню ни одного случая, чтобы какой-то из населенных пунктов округа обрел желанную инвестиционную привлекательность. Зато с избытком примеров ухудшения деревенского микроклимата. В нем зримо ощущается моральная надломленность и беспросветная обреченность, не скрываемое от посторонних глаз полунищенское существование. Его выдает засилье дешевого китайского ширпотреба. И босоногая ребятня.
Как переломить ситуацию, вдохнуть в людей веру в собственные силы, если сами органы местного самоуправления находятся на зыбких птичьих правах? Работа в них стала не престижной. Зарплата, не индексируется уже в течение 5 лет. Между тем, портфель с полномочиями продолжает тяжелеть. Сверху нагружают МСУ новыми обязательствами перед населением. Вроде бы это должно повышать его значимость, но жесткая сверхцентрализация финансовых ресурсов и административно-правовых рычагов управления лишают местных чиновников всякой самостоятельности и ответственности перед гражданами. Их сфера деятельности строго регламентируется федеральным законодательством, которое нередко своим формализмом не упрощает, а искусственно усложняет жизнедеятельность людей. Примеры этого я назову чуть позже.
Парадокс в том, что местным чиновникам приходится «отдуваться» перед односельчанами не только за исполнение своих непосредственных обязанностей. Ведь простым людям без всякой разницы, как поделили чиновники власть между собой. Они спрашивают с тех, кто ближе к ним. И по их действиям судят о всей вертикали власти. Самоочевидная истина, на которую я вынужден обратить внимание. Нынешнее положение жителей провинциальной глубинки почти ничем не отличается от той, что изображена в стихотворении Н. Некрасова «Забытая деревня» Помните хрестоматийные строчки: «Вот приедет барин – барин нас рассудит»? Исторический парадокс: за что боролись, на то и напоролись.
Как ни прискорбно, но факт: избранная народом законодательная ветвь власти тоже утрачивает свою деловую репутацию. Вынуждена выступать в жалкой роли просителя помощи сверху в решении элементарных житейских вопросов односельчан. Это убедительно подтверждают моя депутатская почта и устные обращения избирателей. К примеру, в одном из поселков закрылась общественная баня. Хотите знать, какие меры предпринял его управленческий актив? Пошел по проторенной дорожке: разослала слезные челобитные в различные инстанции.
Функции местных народных избранников сведены до примитивного минимума: «рассмотреть», «принять», «утвердить». Иссяк запал на инициативное поведение. Ради чего биться лбом об стенку, когда «безоружен» – не имеешь в руках действенных рычагов влияния на действительность. Разве это не способствует росту безразличия и апатии среди населения? Его раздражает такая неэффективная стабильность бюрократического режима. И поэтому не удивительно, что многочисленные социологические исследования и опросы выявляют падение доверия людей. А что иное можно ожидать, если самая близкая к ним местная власть похожа на автомобиль, застрявший в рытвине. Не является секретом, что вертикаль власти, взявшая на себя роль тягача, тоже дает явную пробуксовку. Не только по линии модернизации. Как тут не вспомнить знаменитый афоризм «Кадры решают все».
Наш губернатор как-то публично посетовал по поводу нехватки толковых специалистов в областной администрации. А в муниципальных образованиях уже во всю полыхает кадровый «пожар». Стоящих работников почти не остается. Опытные стажисты уходят на пенсию, а достойную замену не сразу найдешь. Если это плачевное состояние не пригасить, то все оптимистичные программы социально-экономического развития территорий можно сдать на хранение в архив. Как подметил в разговоре со мной один из плеяды старейших и уважаемых в районе бывших ответственных совработников, нынешняя местная власть все более носит символический, ритуальный характер. Не служит, а прислуживает. Ему есть с чем сравнить.
Сизифов труд
Откровенно скажу, меня все чаще одолевает занозистый вопрос: законы пишут или сочиняют? Хотите или нет, но верх берет второй вариант. Приведу любопытный факт. В декабре 2007 года в «Российской газете» вышла статья «Ошибка в законе», в которой утверждалось, что «по оценкам экспертов, каждый седьмой закон содержит серьезные ошибки, нуждается в исправлении». Думаете, за прошедшее время качество законотворческой продукции улучшилось? По-прежнему в непонятной спешке на-гора выдаются полуфабрикаты. Взять хотя бы те же резонансные законопроекты о реформе милиции, об образовании, о здравоохранении, о рыболовстве и многие другие, вызвавшие негативную общественную реакцию. К слову сказать, в Финляндии до сих пор с малыми поправками действует Лесной кодекс царской России. Будет ли у нас такое качество законотворчества?! Зачастую усилия федеральных законодателей тратятся на второстепенные проблемы, а злободневные и актуальные, нуждающиеся в правовом регулировании, выпадают из поля зрения. На региональном уровне это ощущается особо остро. Но выше себя не прыгнешь.
Меня до сих пор одолевают местные любители рыбалки и охоты. Я тоже отношу себя к ним и понимаю их возмущение. Разве они не правы, что авторы пресловутого закона о рыболовстве больше озаботились не сохранением водных и рыбных ресурсов, а тем, как задавить любительский лов и отдать лучшие рыболовные участки в частные руки? Хотели сделать закон рыночным, чтоб приносил доход в бюджетную казну, а получился кособоким, с коррупционной подкладкой. А ведь в советское время в этой социально значимой сфере действовала четкая и ясная схема. К примеру, потребительская кооперация имела закрепленные за ней водоемы. Мы официально отчитывались за каждый выловленный килограмм рыбы, отвечали за созданные рабочие места, проведение природоохранных мероприятий.
А что имеем сейчас? Сплошная несуразица, шиворот-навыворот – у деревенских мужиков оценка еще покрепче. Под предлогом промышленного рыболовства практически бесплатно, считай по блату, на условиях долгосрочной аренды лучшие водные угодья «прикарманили» ухватистые частные лица. Как правило, не из своих, местных. И никому дела нет, как эти арендаторы-варяги используют свое приобретение. Ловят ли рыбу, платят ли налоги, выполняют ли прочие обязательства, прописанные в договорах аренды? Хохма еще в том, что службисты из Госрыбнадзора на этих, по сути частных водоемах, проводят рейды с целью «отлова» рыбаков-любителей без путёвок. И штрафуют их. Лафа арендаторам!
Не мытьем, так катаньем окончательно лишают деревенских мужиков возможности кормиться рыбным промыслом. Несколько лет назад под предлогом борьбы с браконьерством период весеннего нереста рыбы был с 25 мая увеличен до 1 июня. А в этом году по непонятной причине накинули еще 5 дней. В итоге: вода ушла, водоемы обсохли. Рыбачьте, мужики!
Те же самые непонятные метаморфозы с охотой на водоплавающую дичь. С конца июля годами сложившийся срок открытия перенесли на начало августа. Потом передвинули на середину. Теперь он открывается в конце августа. Осталось перенести на октябрь, когда из наших краев утка улетит. Разве это не чиновное издевательство над простыми людьми? Превращают их в невольных браконьеров, чтобы загнобить штрафами. А настоящие браконьеры, не хуже космонавтов экипированные и оснащенные всем необходимым для комфортной рыбалки и охоты, как и прежде, чувствуют себя вольготно. Из чистого спортивного интереса истребляют все, сто попадет под руку, не мучаясь угрызениями совести от своего эгоистичного отношения к ранимой сибирской природе. Для них законы не писаны.
Вообще, в последнее время все явственнее прослеживается тенденция «завинчивания гаек» в отношении рядовых законопослушных граждан. Доходит до полного абсурда. Чтобы бедному селянину отремонтировать в доме печку, на песок и глину надо получить письменные разрешения в десятке разных кабинетов. Или пошел в тайгу собирать дикоросы, да прихватил с собой ружье для всякой подстраховки на случай нежелательной встречи с косолапым, – значит, уже нарушитель. Потенциальный вредитель флоры и фауны. Прямо шок вызвало у Асиновцев. особенно молодежи постановление городской администрации о полном запрете купаться во всех водоемах расположенных на территории Асиновского городского поселения. По мнению администрации, запрет на купание обусловлен отсутствием средств на обустройства водоемов для массового отдыха на воде. Теперь всех нарушителей будут штрафовать. Бассейнов у нас нет, в водоёмах купаться нельзя. Что мы делаем? Где дети научатся плавать? Как они войдут во взрослую жизнь, каким риском будут подвергаться при случайном попадании в воду. Значит, утопающих будет еще больше. Как парни будут служить в армии? Надо учитывать, что купание летом закаляет организм, вносит настоящую радость ощущения лета. Словом – прямое издевательство над людьми.
В VI веке до н.э. китайский мудрец Лао – Цзы вывел социальную формулу, которая оказалась пророческой: когда множатся законы и приказы растет число воров и разбойников. Не идем ли мы по рискованному пути, ведущему нас снова к репрессивному режиму?
Сколько еще будем говорить и писать о том, что без ущерба жизненному самочувствию местных жителей невозможно накрыть жестким федеральным административно-правовым колпаком всю огромную территорию страны. Законодательство должно быть ближе к людям, учитывать условия их проживания, способствовать развитию местного самоуправления. Кстати, председатель регионального заксобрания Б. Мальцев является активным и настойчивым организатором осуществления различных инициатив в этом направлении. Он последовательный сторонник того, что жителям суровых северных и сибирских территорий надо шире предоставлять право бесплатного использования многих жизнеобеспечивающих местных ресурсов. Позиция спикера материализуется в законодательных актах областной власти.
«Служить бы рад…»
Сошлюсь еще на одно важное заявление его. Самой болевой точкой нынешнего российского парламентаризма является, по мнению Бориса Алексеевича, «его постепенная деградация как одного из важнейших институтов демократии. Дума превратилась в машину для голосования, ее авторитет упал в два раза!» Не я один поддерживаю эту «горькую правду» основателя томского парламента. Ее утяжеляет тот факт, что федеральный центр предпочитает вариться в собственном соку, считая второстепенными для себя предложения и решения, идущие с низов. Процедура рассмотрения их забюрократизирована мертвой хваткой. Подтверждением тому служит ряд обоснованных, жизненно важных инициатив томичей, направленных в адрес ГД РФ. Отложены в долгий ящик.
Громоздкая «вертикаль» катастрофически теряет способность оперативно маневрировать и отвечать на запросы общества, рядовых граждан. Они разуверились в выборах, потому что те снизу доверху превратились в формальное голосование за кандидатов, заранее подобранных и утвержденных в чиновных кабинетах. А значит и сомневаются в том, что путем выборов можно что-то изменить. Поэтому все больше голосуют ногами.
Разве это нормально, что в областном парламенте всего лишь три района – Асиновский, Кожевниковский и Томский сельский имеют своих прямых представителей, проживающих на округе? Если учесть, что треть населения проживает в сельской местности, то, стало быть, по логике и депутатов с мест должно быть не менее 12 из 42. Кроме того, в Думе не представлены многие слои широкого населения. Круг общественного представительства в парламентах всех уровней сужен до предела. Забаррикодирован накрепко господствующим сословием. Сумеет ли пробиться через этот заслон новоявленный путинский «Общероссийский народный фронт»? Нынешняя политическая избирательная система выстроена таким образом, что превращается в конкуренцию не личностей кандидатов, а финансовых и административных ресурсов, которые стоят за ними. Я это испытал на себе на прошедших выборах в облдуму в марте 2007 года. Результаты выборов также в немалой степени зависят от искусного манипулирования различными пиар-технологиями. В результате, человек, получивший депутатский мандат, лишь формально зависит от своих избирателей, а практически – от тех сил, которые его «двигали». Приходится отрабатывать затраты. Вот фундамент лоббизма в представительных органах власти. Может, я несколько упрощаю схему, но это не меняет ее сути.
Нельзя оставить без внимания еще один, на мой взгляд, ее «минус». Схема автоматически принижает законотворческие функции региональных депутатов. Они превращаются, хотят того или нет, в механических «голосовальщиков» по законопроектам, которые «пекутся» в федеральных органах исполнительной власти. По их содержанию можно судить о том, интересы каких социальных слоев населения они, прежде всего, выражают.
Отсюда, как тесто на опаре, поднимается социальная демагогия. Чтобы снизить барьер отчуждения, сохранить свой авторитет в глазах избирателей депутаты вынуждены идти на всевозможные идеологические уловки. К примеру, выступать в роли благодетеля-спонсора или мецената. Пробойного толкача в решении житейских проблем своих избирателей. Более того, даже подменять ведомственных чиновников. «Строить» за них дороги и обустраивать инфраструктуру. Контролировать работу учреждений здравоохранения, аптек. Проверять торговые цены и коммунальные тарифы. Заниматься детскими садами и прочее, прочее. Может быть, имидж депутатов от этого и выигрывает, но служебное рвение чиновников вряд ли становится круче. В народе на этот счет есть поговорка: у двух поваров каша пригорает. Депутаты – это как маркер, по которому можно судить об эффективности управленческой бюрократии.
Только глухой не услышит, что провинция устала от благовеста «вертикали власти». На предстоящих выборных компаниях вряд ли он добавит умиротворения. Предвыборная риторика в виде набивших оскомину лозунгов, типа «Власть для народа, а не народ для власти», «Долг депутата оправдать доверие», «С людьми и для людей», а также иные идеологические пустышки уже не сработают. Я все это чувствую по настроениям избирателей своего округа. Им нужны не оправдания, объяснения и обильные посулы, а реальные, хотя бы малые подвижки, в сторону улучшения их сегодняшней жизни.
А для этого требуется принять, я убежден, дополнительные, эффективные меры по усилению влияния органов местного самоуправления на социально-экономическое самочувствие своих территорий. Провинция должна ощутить свежий ветер перемен. А не смотреть с унизительной завистью со своих невзрачных проселков на инвестиционные большаки. Меня прямо спрашивают: зачем тратить немалые средства из скромных местных бюджетов на имитацию выборов? Парламентаризм ради парламентаризма ни кому не нужен. Пройденный этап.
Надо честно признать, что известный слоган «Депутат – слуга народа» не выдержал испытание временем. Но и слугой закона он еще не стал. Чей же тогда? На этот заданный мне асиновским избирателем вопрос я и попытался найти непредвзятый, предельно откровенный ответ.
Опубликовано в газете "Красное знамя", 22.06.2011
|
