“Когда уйдешь со школьного двора” И сразу же с друзьями в подворотню...

Опубликовано в газете "Буфф-сад"

Вчера я напилась. Нахлюпалась. Накачалась. Вдрызг. Пьянь! Гуляла с выпускниками. Ох, и крепка подрастающая молодежь.

С утра, когда я на ощупь приводила себя в порядок и припоминала события минувшего дня, разбитый похмельем мозг цеплялся только за одну мысль: не без потерь для здоровья, но с редакционным заданием я справилась. Я должна была проникнуть в семейство белобантичных, разделить с ними радости и печали. Понятно, почему выбор редакции пал на меня – ростом маленькая, мордочка детская.

Сначала я решила, что идея не так уж плоха. Вспоминаю свой последний звонок – ничего примечательного, торжественная школьная линейка, девчонки смахивают слезы, парни переминаются с ноги на ногу, официальная часть затянулась. Какие-то подарки-самоделки от учителей, трогательные наставления. Не знаю, что в тот день делали мои одноклассники, я домой пошла, к экзаменам готовиться. Я всегда была “не такая, жду трамвая”. Так что теперь у меня была возможность перевоплотиться в выпускницу и наверстать упущенное.

Городской сад, куда я десантировалась для выполнения своего сверхсекретного задания, был забит выпускниками под завязку. Белыми бантиками были наводнены все кафешки, все скамейки, все аллеи и тропинки, на аттракционах упоенно визжали белые бантики и даже очереди к туалетам состояли сплошь из белых кружев. Методично я начала обходить один за другим шатры летних кафе в поисках веселой компании, в которую можно незаметно влиться. У одного из импровизированных танцполов я встретила знакомого, удивилась несказанно – возраст у парня далек от подросткового.

- Ромка, старик, ты что тут делаешь?
- Пиво пью, девчонками любуюсь. Смотри, какие киски!

Я поморщилась. Или я не знаю Ромку, или сегодняшней ночью на изголовьи его кровати будет висеть белый фартучек.

Через некоторое время я примкнула к веселой и не особенно пьяной группке. В стае меня приняли за свою. Что я имею: с одной стороны – мягко говоря, малознакомую компанию, где никто не знает, кто я такая, и не помнит моего имени, однако все мне улыбаются, обнимают, фотографируются со мной (я за какой-то надобностью угодила на пару групповых снимков). В противовес пьяному дружелюбию был грязный стол, заваленный промасленными бумажками из-под горячих бутербродов (а вы думали, мы икрой закусывали?), и дешевое пиво. И еще пепельницы из пивных банок. Как научили когда-то россиян “ОчУмелые ручки” разрезать жесть банок на ленточки, так все дешевые кафешки вот уже много лет выставляют на столы эти шедевры декоративно-прикладного искусства. Пока я размышляла над этим, мои милейшие собутыльники умудрились пролить мне на блузку мой собственный коктейль.

Я оглянулась вокруг. Все в классике жанра. Мальчишки у девчонок под юбками шарят, девушки танцуют, родители звонят чадам на сотовые, и чада объясняются: “Мама, я в галстуке. Да. И трезв”. Мальчик Андрей, который думает, что он ритм-гитарист, нашел в моем лице единомышленника: “Да ты, б..., на х... первая деваха, с которой я за хеви-металл разговариваю. Ты ж пойми, мне это важно. На х...”. Бойкая девочка, завидев неуклюжие поползновения Андрея, ткнула меня локтем в бок и прошептала заговорщицки: “Влюблен!”. Упасите меня от такой любви! Надо отдать должное, первая компания мне попалась вполне пристойная. Уже часам к восьми наши ряды значительно поредели. Те, что покрепче, ушли гулять, кататься на машинах по городу, в общем, продолжили веселье. Те, кто послабее, ушли (на своих ногах!) к остановке и разъехались по домам.

Но я-то пошла до конца. И довольно скоро прибилась к еще одной живописной группе. Моя новая компания, коротавшая последний учебный день за деревянным столом уличной кафешки, к празднованию подошла основательно. Особенно прагматичны были ребята в вопросах выбора спиртного. Пиво – это хорошо, конечно, но коэффициент полезного действия имеет непростительно низкий. В общем, новое поколение выбирает водку. Скидывались всей компанией на новую партию. Запивали дешевой газировкой. Много курили. Внутри большой и шумной тусовки сформировалась маленькая группка, в которую я и угодила. Встретила меня девушка Вера с косыми глазами. Я так до конца вечера и не поняла, косит она от природы, или есть иная причина дефекта. “Присаживайся, конечно, - сказала она. - Ленку не видела?” Ленку я не видела и, понятное дело, знать не знала, о ком речь. Рядом с Верой “банковал” (разливал водку в пластиковые стаканчики) крепенький парень Сергей, из тех, кто еще в восьмом классе записались в “качалку”. Мне тут же (не спрашивая имени) налили “штрафную”. Видимо, с кем-то перепутали. Особняком держалась пьяненькая парочка влюбленных. Лица девушки, беспрестанно жарко целующейся, я так и не разглядела, все больше попу. Вообще-то поведение было на грани непристойности, а я - небольшой ценитель детской порнографии, но так как все присутствующие, видимо, давно на этих двоих “забили”, я тоже решила не обращать внимания. Еще один парень (долговязый, рослый, но с детским лицом) поглядывал на официанток и вертел в руках постоянно звонящий сотовый телефон. Девочка Таня клевала носом, белый бантик, съехавший в сторону, уныло качался, как увядший цветок. И - рассеянно улыбающаяся я, всем естеством ощущающая свою дремучую старость.

- Ну, за школу! – поднял свой стаканчик Сергей. И все выпили.

Дальше обрывочно. Сергей настаивал на том, чтобы ехать сейчас же всей компанией к нему на дачу. Целующаяся парочка идею горячо поддержала. Тане стало плохо, и Вера, матерясь, поволокла ее в сторонку. Молодой человек с сотовым после очередного звонка свалил в неизвестном направлении. Я была пьяна и угрюма. И все больше раздражения испытывала по поводу того, что так бездарно трачу время и деньги.

В начале двенадцатого я шла по улице, стараясь держаться прямо, и бормотала: “Пьяный бантик... ик!... пьяный баа-а-антик”. Домашние встретили мое появление усмешкой: “Пьянь!”. Наутро я была готова отречься от себя.

Анна ЛУШЕВА