Владимир Пономаренко: работать с бюджетом Томской области не было скучно

Теперь уже бывший депутат Законодательной думы Томской области Владимир Пономаренко накануне 20-летнего юбилея облдумы рассказал РИА Новости о том, как формируется бюджет и почему над ним не скучно работать.

Владимир Пономаренко более 10 лет был депутатом думы Томской области. Все эти годы он работал над развитием бюджетного и налогового законодательства и, конечно же, с главным финансовым документом региона. Теперь уже бывший депутат в год 20-летнего юбилея Законодательной думы Томской области рассказал РИА Новости о том, как формируется бюджет и почему над ним не скучно работать.

— Владимир Лукьянович, вы 10 лет в облдуме занимались бюджетом, и вы до сих пор считаетесь одним из лучших специалистом по бюджету. Чем отличался бюджет образца 2001 года, когда вы начинали, и бюджет 2012 года?

— В 2001 году экономика только начала расти. Потому что в 1998 году было падение цен на нефть — она стоила до 10 долларов за баррель. Накопились долги у администрации и других, не выплачивали зарплату, не вкладывали денег. И с 2001 года выросла цена на нефть, а коль у нас высокая нефтегазовая составляющая, это было существенно, и все процессы пошли вверх.

Если в 2012 году консолидированный бюджет составил 40 с лишним миллиардов, то тогда мы начинали с 2-3 миллиардов. Вообще весь этот этап не был равномерным и «красивым». Бюджет — это ведь отражение того, что происходит вокруг. Он, как зеркало, отражает, что происходит в экономике.

Понятно, что с меньшим бюджетом проблем меньше: меньше запросов — меньше ответов. Когда появляются большие деньги, то там и качество работы с бюджетом намного повышается. Этому помогло налоговое изменение в российском законодательстве: все заработало в одном всероссийском поле.

В начале 1990-х годов, когда практически у каждой области были свои порядки, была другая структура налогов. Тогда в бюджет области мы получали 60 % от НДПИ (налог на добычу полезных ископаемых), потом эта доля начала постепенно уменьшаться — до 20 %, до 5 %. В 2000 году их почти не стало. Но и дотаций в те годы было намного меньше, потому что хватало своих налогов.

Второе важное структурное преобразование, которое произошло в 2000-е годы — был закрыт дорожный фонд. До этого деньги на дорожное строительство собирались в отдельный карман, был отдельный бюджет — дорожный фонд, дирекция дорожного фонда. А с 2000-х, когда отменили платежи по настоянию предприятий, это был налог, который брался с оборота, ставки были минимальные для разных отраслей. И он не нес какой-то экономической нагрузки.

И, к сожалению, за это время расходы на дорожное строительство стали меньше в удельном весе. Цифры сейчас практически одинаковые, а стоимость — 2 с лишним миллиарда в этом году, и та же цифра 10 лет назад — это абсолютно разные цифры.

За это время сама структура бюджета изменилась, начались федеральные целевые программы, в которые нужно было попадать со своим региональным бюджетным финансированием. Например, по образованию был проект, по здравоохранению, сельскому хозяйству, строительству. Везде по-разному, но присутствовала федерация, вкладывала свои деньги — и решались проблемы отрасли. Появились дотации и трансферты.

— Очень часто говорят, что мы все деньги отдаем Москве. Томск зарабатывает — Москва богатеет. В чем плюсы и минусы того, что налоги собираются здесь, уходят туда, потом возвращаются трансфертами обратно. То есть в принципе, это какой-то круговорот денег, а они могли бы здесь оставаться и распределяться.

— Бюджетный кодекс России отличается от устава, например, промышленного предприятия, где можно зарабатывать прибыль. Это совсем другое. У нас люди проживают на территории РФ, как и на всей территории Томской области, и от государства должны получать равные вклады на образование, здравоохранение, социальные услуги различные и так далее.

Почему кто-то в районе должен получать хуже, чем в городе Томске? Государство же отвечает по всем обязательствам. А пресса депутатам постоянно повторяет — вот с рубля столько оставили в городе, а нужно бы оставить больше. Но если пойти по этому коммерческому пути, тогда некоторым нашим районам вообще ничего не останется.

Возьмем такие районы как Чаинский и Тегульдетский. Если даже им все налоги оставить, которые там зарабатываются, им не хватит даже на собственное содержание аппарата управления, не говоря о том, что на них лежит ответственность содержания жилья, коммунального хозяйства, многие социальные вопросы. И социальные вопросы на себя областной бюджет взял.

Понятно, что у муниципального образования, которое зарабатывает больше всех денег, должна быть большая бюджетная обеспеченность — это выполняется. Если бы мы сейчас все это равномерно распределили и городу оставили меньшую бюджетную обеспеченность, чем в каком-то районе, это было бы несправедливо.

Сегодня бюджет выстраивается так, чтобы наибольшая бюджетная обеспеченность была в том муниципальном образовании, где больше собирается налогов.

Наибольшая бюджетная обеспеченность сейчас у Томска, Каргасокского, Парабельского, Александровского районов, Стрежевого.

Если вы хотите оставить все налоги себе, то финансируйте и наши федеральные структуры — они же здесь расположены все. Чтобы налоги не отдавать, а они тут живут, обеспечьте их. Тогда нужно финансировать и вузы, и Академию наук, бюджетные федеральные учреждения и Пенсионный фонд — а его бюджет больше, чем наш бюджет. И если это все сложить, то нам наших денег заработанных на всех не хватит.

Поэтому говорить, что если нам оставят налоги, то мы все профинансируем — это не так. Экономика не настолько мощная у Томской области, чтобы обеспечить все структуры, работающие здесь, расходами из бюджета. Это первое.

А второе… Скажем, оставить каждому региону его налоги. Но у нас есть несколько регионов, которые обеспечивают себя сверх нормы — тот же ХМАО, Свердловская область, Москва. Если им налоги оставить, как будут жить остальные?

— С 1900-х годов вы работали в областной администрации, очень плотно взаимодействовали с областной думой, плюс два срока вы были в думе. В каком созыве было интереснее и почему? Или с какой из дум вам было интереснее работать?

— Работать интересно везде и всегда, если вникаешь в суть дела. Деятельность депутата не ограничивается заседаниями — у него есть округ, в котором он обязан общаться с людьми: прием граждан, решение проблем, по которым власть не доработала. Депутаты участвуют во многих общественных объединениях.

И, кстати, работа на округе и с различными организациями, с экспертами в разных отраслях помогает депутату находить, выверять те решения, которые он принимает. Часто были споры, например, по повышению зарплаты учителям. Мы выделяли фонд на премиальные, а не на основную зарплату, очень много было проблем.

Приходилось буквально в каждой школе побывать, персонально с каждым говорить — не только с директором, но и с учителями, для того, чтобы выяснить схему — в чем существует проблема.

Я работал в думе официально, а те, кто работает в своем бизнесе, в своем производстве, они же все через себя должны пропускать, это отражается на деятельности. Совокупность их решений, которые они пропускают через свой бизнес, через социальную сферу, потом является решением депутатов.

Потому что не только так: один кто-то умный пришел и сказал, что нужно сделать. Бюджет — это документ компромиссов. Я не помню, чтобы мы полностью удовлетворили запросы хоть какой-нибудь отрасли — им всегда нужно больше.

Мы никогда не могли выполнить все запросы депутатов, потому что когда пишут предложения в бюджет — там колонка у нас есть такая «предложения депутатов» (что нужно ввести в бюджет) — она всегда раза в два превышала бюджет. И наша задача — расставить приоритеты. Поэтому если вникать во все эти дела, то работать всегда интересно.

А при работе с бюджетом я скуки не вижу: даже несмотря на огромное количество разработанных законодательных документов, еще требуется разработка очень многих, потому что много вопросов, связанных как раз с приоритетам.

— Все чаще слышу, что бюджет называют социально ориентированным — все обязательства социальные на себя взяли, и в то же время говорят, что не хватает денег на развитие. Как вы оцениваете такой подход и насколько все-таки обосновано превращение бюджета в собес?

— Он чреват тяжелыми последствиями, если мы пойдем только по этому пути. Никто не будет строить школы, больницы помимо бюджета. Будет строить бизнес, если ему это выгодно. То есть ему нужно создать условия, чтобы ему, работая рядом с бюджетными организациями, это было выгодно.

Поэтому говорить о том, что бюджет социальный, к сожалению, становится все более неправильным. А вот последствия того, что нам не хватает на развитие — это можно видеть на детских садах. Решаем проблему столько лет — и что? Было бы у нас много денег — их было бы трудно построить сегодня? Строители голодные сидят без работы. Им сегодня выдай — они нам построят все. Но, к сожалению, в бюджете столько денег нет.

И вот систему начинаем придумывать — как переплести интересы государства и бизнеса. На развитие всегда нужны деньги, и, конечно же, я считаю, что на сегодняшний день, вчерашний и позавчерашний в бюджете было мало денег на развитие, но закон, который у нас есть, гласит о том, что, прежде всего, исполняем первичные обязательства: это зарплаты для работников бюджетной сферы.

А она капитальное строительство и прочее — денег уже остается очень мало. Поэтому это опять же проблема не бюджета, а проблема экономики.

Я думаю, если в нынешней ситуации правильно развернемся, как в 1998 году при падении после «черного вторника»: когда он случился, наши компании заменили дорогой импорт, вошли в эту нишу — и мы заметили, что, например, в сфере общепита в Томске проблемы нет. Мы ни копейки не вкладываем в эту сферу — люди строят, зарабатывают без участия власти.

На хлеб дотации были — они постепенно ушли. Мы многое за эти годы перевели с бюджетного финансирования. Структура экономики стала другой.

РИА Новости Томск, 19.04.2014
http://ria.ru/tomsk/20140419/1004577277.html