Обжегшись на водке... –

что люди делают? Правильно, дуют пиво
Два месяца или около того в томской прессе шла кампания борьбы за культурное потребление пива. Её организовала Государственная Дума Томской области. На днях на эту тему проходили парламентские слушания. И очень остро. “Запретить!” - требовали многие. А вот председатель законодательного органа Борис Мальцев ответил на вопрос нашего корреспондента прямо и просто:

- Пиво? Это - альтернатива любому алкоголизму.

Попытаемся ещё раз проанализировать проблему…

Теперь по порядку.

Один очень мудрый медик, доктор наук и даже заслуженный деятель этого дела, сказал мне недоумённо:

- Пивной алкоголизм? Возможно, он и существует, но я с этим явлением не соприкасался.

Тут следует добавить, что этот профессор всю жизнь лечит как раз алкоголиков.

С ОДНОЙ СТОРОНЫ…

У меня, наверное, опыт побогаче. Поскольку одного пивного алкоголика я всё же знал. У него была кличка Сухофрукт, он и выглядел соответственно. Маленького росточка, тощий, ни разу не женатый, жил со старушкой мамой, служил проводником на поездах дальнего следования. Вернувшись из очередной поездки, уходил в запой, съедая за день пару вёдер пива. Куда только влезало?

И так – неделю беспрерывно.

Потом опять начинался стук вагонных колёс и вынужденная трезвость.

Ради чего жил человек?

Что существенно, этот мой знакомый водку не пил вовсе. Объяснял: у него к ней аллергия.

Большинство системных потребителей алкоголя подходит к делу принципиально иначе. Не зря появилась на великой Руси поговорка: пиво без водки – деньги на ветер.

Поговорка-то новая, но принцип давно известный. Когда-то это называлось “сто грамм с прицепом”. Заходили два мужика после работы в забегаловку, брали чекушку на двоих, выпивали по стакану, потом не спеша вытягивали по кружке пенного и, вполне уважая друг друга, расходились по домам. Кто поборзее, правда, предпочитал “ёрш”: это такая гремучая смесь в одном сосуде.

Дёшево и сердито.

Разумеется, ни качеству “злодейки”, ни вкусовым качествам пива никакого значения не придавалось. Лишь бы затуманить мозги…

…И С ДРУГОЙ

Был когда-то такой этнограф - Иван Гаврилович Прыжов. Как участник нечаевского кружка, получил по суду 12 лет каторги с последующим вечным поселением в Сибири, где и помер. Однако до того успел издать несколько трудов, уникальных в своём роде и до сих пор не потерявших научного и общественного звучания. В контексте нашего разговора следует вспомнить книжку “История кабаков в России в связи с историей русского народа”.

Любопытное, скажу вам, чтение! Но кроме чисто исторического, познавательного, так сказать, аспекта, наводит эта работа на одну невесёлую мысль: хотя пьянство в России с середины XIX века отнюдь не прекращалось, явление это как-то оставалось вне круга внимания позднейших этнографов. Хотя прошедшие полтора столетия могли бы дать исследователю богатейший материал по этой теме.

Государственная винная монополия, а затем сухой закон в Российской империи, разгул самогоноварения, пьяные погромы царских погребов в революционном Петрограде в октябре 1917-го, мыслимые и немыслимые суррогаты, первая советская водка “рыковка”, фронтовые “наркомовские сто грамм”, послевоенные чайные с подачей горячительных напитков (почему-то они повсеместно назывались в народе одинаково - “Голубой Дунай”), официально выпускавшиеся винные фальсификаты вроде “Агдама” и “Солнцедара” – и так далее, и так далее…

Каждому периоду нашей истории соответствуют свои напитки, своя культура пития с собственными оригинальными ритуалами и неповторимым фольклором. Написать историю под таким углом зрения – то-то поучительное было бы чтиво!

Насколько я знаю, нечто подобное предпринимали пока только беллетристы: Виктор Некрасов, Виль Липатов, Венедикт Ерофеев… И хотя каждое их произведение такого рода охватывает определённый узкий отрезок времени и конкретную социальную среду, повод для раздумий, в том числе этнографических, возникает сам собою…

Куда несёшься, Русь?

Полагаю, что история всенародного пьянства не написана ещё и потому, что этнографами владеет подспудное опасение: покажи этот процесс в динамике – и рухнут многие стереотипные суждения, и очевиден станет печальный вывод об опрощении общества. Опрощении – в самом дурном смысле слова, то есть деградации.

И коммунистам, и всякого рода правым патриотам это будет весьма неприятно. Да и для национального сознания – существенный урон. Никому ведь не хочется принадлежать к упадочному этносу…

А ПРИ ЧЁМ ЗДЕСЬ ПИВО?

Большой (чаще говорят – гениальный) писатель и вполне оригинальный мыслитель граф Л.Н. Толстой крепко задумывался над этими вопросами.

В том числе – насколько неприлично говорить о национальных недостатках?

Он до того додумался, что именно Льву Николаевичу отечественные нацисты стали приписывать (с возмущением) формулу: “Патриотизм есть последнее прибежище негодяев”. Каковая (формула), как известно, принадлежит английскому доктору Сэму Джонсону, о существовании которого эти взволнованные лоботрясы и не подозревают.

Так вот, ещё больше века тому назад наш великий гуманист увидел средство от повальной алкоголизации населения – именно в пиве. Разумеется, он писал об этом, но не только. Стараниями Толстого и его единомышленников в центральных губерниях России возникла целая сеть пивоваренных заводов и заведений, где можно было вполне культурно отведать пенистого напитка. Это не было ни зазорно, ни позорно, и в самом деле отвращало народ от пагубы “зелёного змия”. Статистические выкладки конца XIX – начала ХХ века достаточно убедительно свидетельствуют о том.

Малоизвестный, но – факт.

Эффект объяснялся не только энергичной пропагандой, но и вдумчивой и кропотливой просветительской работой сторонников трезвости.

Работа была рассчитана на десятилетия, на убеждение людей от поколения к поколению. Однако история распорядилась так, что этих десятилетий у России не оказалось. Социальные пертурбации сделали такого рода деятельность судорожной, от случая к случаю, от одной кампании до другой.

Кроме этого, сам по себе продукт оказался по разным причинам мифологизирован. Можно с уверенностью сказать, что огромное большинство потребителей в наши дни просто не знают ни вкуса настоящего пива, ни его полезных свойств и качеств. Зато существует множество легенд (вроде того же пивного алкоголизма или якобы неизбежной полноты, сопровождающей усвоение этого напитка). Легенды довольно топорно используются всякого рода лоббистами, проталкивающими на рынок подлинно спиртные напитки.

О культуре потребления в таких ситуациях не приходится говорить.

КОГДА ИСЧЕЗНУТ СЕМЕЧКИ…

Что-то многовато у меня ссылок на русских классиков. Тем не менее – вот ещё одна.

Ещё в начале 1920-х годов Михаил Булгаков, без оптимизма относясь к текущему историческому процессу, подметил пустяшную, на первый взгляд, деталь: всеобщее лузгание подсолнечных семечек – в разных общественных слоях, во всех публичных местах… И вот какой вывод сделал этот писатель, болезненно чуткий ко всякой пошлости. Светлое будущее, сказал он, наступит только тогда, когда исчезнут семечки.

Слово “пошлость” к безобидной, в общем, субстанции растительного происхождения применено не случайно. Это ведь не только то, что пошло (суть грязно), но и то, что пошло. Как общепринятый и безмерно растиражированный словесный оборот, как некая норма поведения, противоречащая общекультурной традиции, но по тем или иным причинам вошедшая в моду.

Запрокинутая ко рту молодого человека бутылка или банка пива стала приметой нашего времени. В автобусе и электричке, на променаде по улицам и городским скверам, в кинотеатре, на свидании с подругой…

Это не только раздражает взоры людей более или менее старшего поколения (мало ли о чём брюзжат бабушки и дедушки), но и заставляет увидеть некий стереотип поведения, прямо почерпнутый из телевизионной рекламы.

Крутой американизированный мэн, с обаятельной удалью пьющий из горла, – впечатляющий образ, не так ли?

Между тем, на родине этого образа, в США, такую картинку просто невозможно увидеть. Ни на экране, ни в жизни. Там повсеместно действуют законы, согласно которым любое питие в общественных местах (кроме специальных заведений) преследуется крупными штрафами. А кое-где могут наказать даже не за то, что распиваешь, а лишь за то, что несёшь пиво не в пакете…

Пуритане чёртовы!

Когда-то сами учили нас ковбойской бесшабашности, а теперь вот…

НЕТ ВЫХОДА?

Попробуем подвести итог.

Автор отнюдь не против пива как такового. Более того, он – категорически за. В том числе и по соображениям, высказанным ещё графом Львом Николаевичем.

Дело тут в другом.

В культуре.

Её, применительно к пиву (как, собственно, и во всём), необходимо прививать и культивировать. Ничто не рождается само собою.

Готовя эту публикацию, автор обращался к специалистам самых разных профилей. В том числе и к тем, кто готовит и поставляет на рынок новые марки пенного. Один из них, а именно Эдуард Бухгольцев, как раз недавно запустивший новый сорт “живого” пива по названию “Эргер” (презентация и была поводом для встречи), вполне разделил мою озабоченность. И вот какой у нас получился разговор.

- Так всё же, что насчёт пивного алкоголизма?

- Не берусь судить, – ответил он. – Я не нарколог. Но на пивных заводах, где мне приходилось бывать, алкоголиков не встретишь. Хотя пиво пьют все.

- Требуются ли какие-нибудь запреты и ограничения в сфере пивной рекламы?

- Нужна толковая разъяснительная работа. Если что-то запрещать законодательным путём, так только публичное пожирание, – другого слова не подберу. Для этого не нужно вмешательства на федеральном уровне, всё вполне по силам и местным властям. Опыт тех же США достаточно убедителен и нагляден. А вообще пора приучать людей к культурному застолью. Сейчас в Томске есть несколько очень приличных пивных баров, где можно хорошо и недорого отдохнуть. Но мы ведь к этому пока не привыкли…

- А каковы вообще тенденции вашего рынка? Плюсы, минусы?

- Растёт спрос на “живое” пиво – без консервантов, с неубитой дрожжевой культурой. Такой продукт делают небольшие провинциальные заводы, и это, пожалуй, лучшее, что может предложить наш рынок.

- Если такой спрос растёт, значит…

- Значит, народ понемногу восстанавливает чувство вкуса.

- Вы оптимист?

- В этом смысле – да.

…Автор подвёл свой итог. Окончательные же суждения – за читателем.

Анатолий ОМЕЛЬЧУК