Юрий Петров: "На критике, как и на мифах, долго не продержаться"

На стенах зала перед входом в кабинет директора Института искусств и культуры ТГУ Юрия Петрова крупные портреты знаменитых философов - Бердяева, Соловьева, Булгакова, написанные дипломниками. А на столе, за которым работает Юрий Владимирович, небольшой гипсовый бюст Ленина. "Как живется-работается бывшему секретарю парткома? - спрашиваю профессора, с которым очень давно не виделся и встретился накануне ноябрьских праздников. - Как чувствует себя в новых реалиях ваша любимая наука философия? Великие философы, запрещенные революцией, и святые с картин не ревнуют к гипсовому Владимиру Ильичу?".

"Философия должна найти себя в новой эпохе"

- Биологи подарили, - улыбается шутке Юрий Владимирович. - Как ни странно, на их факультете оказалось много бюстов и портретов вождей, хотя их специальность далека от политики. Я оставил бюст на кафедре как раритет. Ведь потом будем жалеть, что все повыбрасывали, что уничтожали произведения искусства советского периода (кстати, охотно приобретаемые на Западе), как жалеем теперь о разрушенных революцией памятниках. А что касается того, как живется-работается... Я никогда не ставил целью - заниматься политикой. В любой партийной должности оставался, прежде всего, профессором университета, не мыслил себя вне преподавания философии. А философия, по словам Гегеля, это эпоха, постигнутая в теоретическом мышлении. Поэтому когда в стране сменился строй, я, конечно, переживал, да и сейчас думаю, что можно было все изменить более грамотно, умно и эволюционно. Общество, власти не должны были застывать настолько, чтобы требовались революционные изменения. Революция - это трагедия для народа. "Счастливых революций не бывает", - говорил Бердяев.

Но поскольку я профессиональный философ, для меня не составляло труда найти свою нишу и свои интересы в науке, преподавании, создании Института искусств и культуры. Раз эпоха стала другой, раз культура стала другой, философия должна найти новые проблемы, иначе - что это будет за наука. Нельзя же сегодня закон борьбы и единства противоположностей изучать, как пятьдесят лет изучали. Поэтому я написал новые лекционные курсы, опубликовал три больших монографии с новой проблематикой, осмыслением тех процессов, которые происходят в мире. В октябре я закончил еще одну монографию о том, что такое философия, в чем ее специфика, какое место она занимает в системе научных знаний. Продолжая разработку теории исторического сознания, работаю над спецификой философского знания, антропологической проблематикой философии, антропологическом образом философии. Это новые проблемы, которые появились в связи с возможностью читать литературу (в том числе и русских философов), которая прежде нам была недоступна. Хотя в последнее время, есть попытки вернуть философию в прежнее русло, ближе к диалектическому и историческому материализму. То есть к тому, что было в прошлом веке.

- Но товарища Сталина, который активно следил за состоянием общественных наук и языкознанием, давно нет. Президент не замечен в интересе к проблемам философии, а министры, думаю, недостаточно мотивированы, чтобы решать, что хорошо, что плохо и куда надо двигать общественные науки. У них больше интерес к бизнесу... Я далек от проблем в научных кругах, но неужели не ушел в прошлое диктат близких к власти научных авторитетов - что изучать, какие направления развивать?

- А вы не видите в общественной жизни возвращения к некоторым исходным началам прошлого века? Это и в гуманитарных науках тоже замечается. Сегодня философия в качестве экзамена для претендующих на ученую степень, аспирантов отменена. Науку философию убрали из обязательных дисциплин, как общегуманитарную, мировоззренческую и заменили ее незначительной частью - история и философия науки. Последней мы занимались в семидесятых годах прошлого века, потому что она не была политической, не затрагивала острых проблем жизни. Когда начался перестроечный процесс, проблематика изменилась, и о философии науки забыли. А сейчас к ней вернулись, хотя это частный вопрос, в отличие от острых, неприятных для власти вопросов, которые может ставить философия. Почему? В Институте философии Академии наук остались те же кадры - вся профессура, которая и занималась в советское время удобной для всех темой - философией науки. А из Академии, очевидно, идеи возвращения к прошлому проникают в соответствующее министерство.

"Смотрю на компьютер с чувством печали"

- Юрий Владимирович, как специалист по культурологии и преподаватель с сорокалетним стажем, как вы восприняли явление массовой культуры в храмы науки?

- Два года тому назад мы вывесили распечатку Устава и требований к внешнему виду и поведению студентов, которые существовали на момент открытия Государственного императорского университета. Конечно, там строгость, официоз, регламент во всем - от одежды до поведения - которые теперь, в условиях массовой культуры, невозможны. (Сейчас не только студенты, а и некоторые преподаватели приходят в университет в таком виде, который не то что сто лет - еще десять лет назад нельзя было представить). Дело, разумеется, не только во внешнем виде, тем более что мы переживаем эпоху массовой культуры, которая становится тотальной, глобальной и отрицать ее глупо. Однако она размывает многие хорошие черты, присущие классическому университету. Например, проявляется все сильней неумение и нежелание работать с книгой.

Я смотрю на компьютер с чувством восхищения, поскольку он делает доступным глобальную информацию, и одновременно - с чувством большой печали. Потому что не знать книгу, не держать ее в руках, а читать все на мониторе - значит, терять нечто очень важное. Книга сама по себе произведение искусства, она история, эпоха. Это удовольствие посмотреть, как и кем она издана, как держать ее в руках, какой там научный аппарат, кто написал предисловие. Я иногда на семинаре обнаруживаю, что студент, верно передавший текст произведения, не знает, кто его написал. Он этот текст на сайте нашел, но до его сознания не доходит, что текст имеет авторство, имя. Конечно, этот процесс идет во всем мире, но в России - сильнее, и потому что мы еще в начале общества массовой культуры, и потому что российский вариант во всем более острый. Это неумение, нежелание работать с книгой потихоньку переходит и в научную работу.

- Вы говорите об объявлениях, где предлагается сделать дипломную работу, реферат, диссертацию?

- И это тоже. Недавно в нашем университете проходили слушания в Общественной палате. Председатель комиссии работает в палате с проблемами интеллектуального потенциала российских университетах и входит в состав ВАКа. Он говорит, что некоторые диссертации просто покупаются, и по этому поводу готовятся реформы, к диссертациям будут предъявляться новые требования.

"Благие намерения мертвы без политической воли"

- Сейчас все заметнее становится стремление различных партий привлечь в свои ряды молодежь. Насколько, по вашему мнению, удается эта попытка политизировать студенчество?


- Может, я неправильно оцениваю ситуацию, но не чувствую интереса студентов к политике. У этой пассивности есть свои причины, в числе которых и материальные проблемы, заставляющие молодежь искать подработку, чтобы нормально питаться и соответствовать недешевой моде, и определенная невнятность политических лозунгов основных российских партий.

- Хотелось бы услышать расшифровку последнего тезиса. Это особенно интересно в связи с тем, что основная идеологическая борьба, на мой взгляд, все-таки по-прежнему ведется между бывшей и нынешней партиями власти.

- Думаю, что сейчас, безусловно, в политике требуется сила, способная решать, проблемы, связанные со становлением государства, экономики, развитием культуры. Если найдется политическая сила, которая докажет, что способна это сделать, ни один из нормальных граждан России, какой бы он ни был политической ориентации, не откажется стать ее сторонником. Глупо в этом случае вставать в конфронтацию из-за того, что прежде исповедовал какие-то иные убеждения. Сейчас такое движение происходит, обсуждаются актуальные вопросы близких мне проблем образования, формирования национального самосознания, места России в мире, выхода ее снова на уровень ведущих государств. Это не может не привлекать. Если партия "Единая Россия" и те, кто считают себя ее сторонниками, эти проблемы решат, - у меня нет причины не разделять их позиции. Жить только критикой нельзя. А сегодня в коммунистическом движении, несмотря на то, что оно мне ближе по мировоззрению, в значительной мере доминирует критика. На ней долго не продержишься.


Интервью вел Соломон Выгон