Встреча на мосту через Эльбу…

Рука на дружбу

Лев Пичурин, председатель постоянной комиссии областной думы по культуре

Может быть, наступит когда-нибудь такое время, когда день 25 апреля наряду с 9 Мая станет всемирным праздником. Неважно, будет ли он называться Днем дружбы народов или Днем встречи на Эльбе, но именно в этот день штаб 58-й гвардейской стрелковой дивизии отправил боевое донесение командующему 5-й гвардейской армией генералу А.С. Жадову: «В 15.30 25.04.45 г. в районе моста, что восточнее Торгау, произошла встреча между офицерским составом 173-го стрелкового полка и патрулем войск союзников...»

Москва салютовала встрече 24 залпами из 324 орудий (салют первой, высшей степени), американцы бурными торжествами на Таймс-сквер в Нью-Йорке отметили наш общий успех. Это была демонстрация дружбы двух великих стран, дружбы соратников по оружию, а символ ее – фотоснимок лейтенантов А. Сильвашко и У. Робертсона, пожавших друг другу руки на мосту через Эльбу, – обошел издания всего мира (впрочем, имели место и другие отдельные встречи воинов-союзников).

Уверен, в тот день оба офицера искренне верили в нерушимую дружбу народов США и СССР, сокрушивших страшного врага. Время показало, что они, как и многие участники встречи, горько ошибались.

Отношения между народами и правительствами США и России имеют долгую историю, которую можно охарактеризовать двумя фразами. Люди обеих стран издавна уважают друг друга и хотят жить дружно, мы во многом похожи, мы открыты и доброжелательны, нам свойственны юмор и чувство локтя. Об отношениях же правительств ничего подобного сказать нельзя.

После 1917 года власти США не признали советское правительство. Но деловые люди были заинтересованы в торговле с нами, и в 1933 году по инициативе президента Ф.Д. Рузвельта дипломатические отношения были восстановлены. Впрочем, «внизу» они и не прерывались, блокада СССР фактически была прорвана гораздо раньше.

Одной из сил, способствовавших этому прорыву, была потребкооперация. Мне вскоре после войны выпала честь ряд лет общаться с ее активистом, старым большевиком Н.Е. Свердловым (однофамильцем Якова Михайловича), бывшим наркомом труда Литовско-Белорусской советской республики (в 1919 году два месяца просуществовало такое государство, раздавленное польскими, немецкими и литовскими войсками). По поручению А.И. Микояна Свердлов в 20–30-е годы закупал в США оборудование для пищевой промышленности, прежде всего для хлебопечения. Его память сохранила массу интересных деталей. Он, например, рассказывал, что отношение американских предпринимателей к поставкам было доброжелательным, благо они знали о платежной щепетильности и обязательности заказчика. Но часто бывало так. На утренних переговорах удавалось обо всем договориться. А вечером представители фирмы отказывались от своих обещаний. Потом, в неофициальной обстановке, приносили извинения: они бы и рады, но русские белогвардейцы обещали организовать банкротство фирмы, если она поможет большевикам. И этот штрих типичен – жизнь требовала мира и дружбы, а враги разного сорта, от белоэмигрантов до идеологов империализма, – вражды и противостояния. В США пропагандировалась ненависть к коммунизму, к СССР, к России. Но мыслящие американцы, в том числе и Рузвельт, видели, что СССР в годы Великой депрессии помог сохранить часть рабочих мест в США, а многие безработные американские инженеры неплохо трудились на стройках первой пятилетки. Думаю, что вклад СССР в спасение США от краха, как и участие американцев в индустриализации СССР, до сих пор по-настоящему не оценены ни у нас, ни у них.

Но хочу обратить внимание не на материальную, а на духовную сторону проблемы. Американские литература, кино, музыка были у нас, советских пионеров и комсомольцев того времени, очень популярны. Более того. Ныне многие верят, что кроме «Разгрома» Александра Фадеева, «Как закалялась сталь» Николая Островского и «Поднятой целины» Михаила Шолохова мы ничего не читали. Ничего подобного. Более того. Мы воспитывались не только на этих книгах, но и на образах героев Фенимора Купера, Майн Рида, Джека Лондона. А как мы любили Марка Твена с его «Принцем и нищим» и, конечно, Томом Сойером и Гекльберри Финном! Пусть не все, но очень многие знали «Песнь о Гайавате» Генри Лонгфелло в гениальном переводе Ивана Бунина, рассказы Эдгара По, Брет Гарта и О. Генри. Чуть повзрослев, читали Теодора Драйзера (в 1927 г. он приезжал в Союз на 10-летие Октября), Эрнеста Хемингуэя. А «Гроздья гнева» Джона Стейнбека, опубликованные в 1940 году в «Звезде»! Кстати, Стейнбек тоже бывал в СССР и писал о нашей стране. Наша литература всегда была внимательна к США. Вспомните хотя бы «Без языка» В. Короленко, очерки М. Горького, «Мое открытие Америки» и стихи В. Маяковского, «Одноэтажная Америка» И. Ильфа и Е. Петрова, ныне почти забытые «Джек Восьмёркин – американец» Н. Смирнова и «Человек меняет кожу» Б. Ясенского.

А кино! «Огни большого города» и «Новые времена» Чарли Чаплина… Уолт Дисней… Первые цветные фильмы… Ну кто тогда не напевал песенок из «Трех поросят» и «Кукарачи»! Кстати, «Броненосец «Потемкин», «Волга-Волга» и даже «Светлый путь» не без успеха шли в кинотеатрах США. Наши тогдашние идеологи не очень привечали джаз, однако молодежь (конечно, далеко не вся, но уж музыкальная непременно) знала и Дюка Эллингтона, и Луи Армстронга.

Можно продолжить, но главное – мы интересовались заокеанской державой, многое знали о ней и хотели дружить с ее людьми. Конечно, опираясь только на свою память, в чем-то могу ошибаться. Тем более что многое тогда перекрывала задержка открытия второго фронта. Так, открывая банку американской свиной тушенки (а она и вправду была или казалась тогда очень вкусной), мы горько шутили: «Ура! Второй фронт открыт!» Но именно во время войны доброе отношение наших народов друг к другу нашло отражение в искусстве, прежде всего в киноискусстве США. Вспомните наивный и добрый фильм «Песнь о России», или покорившее всё мужское население России исполнение Диной Дурбин русских песен в «Сестре его дворецкого», или серьезный и глубокий фильм-дневник «Миссия в Москву».

Этот фильм по книге Джозефа Дэвиса, посла США в СССР в 1936–1938 годах, был снят по личной просьбе президента. Рузвельт и Дэвис были друзьями и даже встречались несколько раз для обсуждения хода съемок картины. Дэвис способствовал успешному завершению переговоров о торговле между СССР и США, а в годы войны книгой и фильмом хотел привлечь американский народ и американский бизнес к помощи сражающейся России. Конечно, в фильме масса неточностей, причем не только в деталях. Можно задуматься и над оценкой московских процессов «врагов народа», и над уверенностью автора в справедливости тогдашнего советского суда, и над образами Бухарина, Крестинского, Радека, Ягоды. Иногда кажется, что фильм снят не в Голливуде, а на довоенном «Мосфильме». Но фильм отвечал тезису, сформулированному Дэвисом после нападения Гитлера на СССР: «Мир будет удивлен размерами сопротивления, которое окажет Россия». По-нынешнему, Дэвис – сталинист. Он писал, что репрессии, казавшиеся в свое время такими суровыми и шокировавшими весь мир, были частью решительных усилий сталинского правительства против переворота изнутри и нападения извне. Он утверждал: гитлеровские агенты действовали повсюду, даже в Соединенных Штатах и Южной Америке. Немецкое вступление в Прагу сопровождалось активной поддержкой агентуры Генлейна. То же самое происходило в Норвегии, Словакии, Бельгии. А в России ничего подобного не было. И на вопрос, где же русские пособники Гитлера, Дэвис отвечал: «Их расстреляли». Сегодня, думаю, это не совсем так, но Дэвис правильно понял Рузвельта – американцев именно тогда надо было убедить в необходимости поддержать Россию. А Сталину показать, что США эту поддержку окажут. Дэвис остался верен своим убеждениям. После Победы он говорил: «Среди всех Объединенных Наций не будет более верного, более стойкого в деле поддержания и защиты постоянного мира в свободном свете народа, чем советский народ». В мае 1945 г. Д. Дэвис, единственный из западных дипломатов, был награжден орденом Ленина.

Фильм «Песнь о России» примитивнее. Напомню сюжет. Дирижер Джон Мередит (Роберт Тэйлор, надеюсь, даже молодые зрители знают этого прекрасного артиста, снявшегося с Вивьен Ли в фильме «Мост Ватерлоо») приезжает к нам для турне по стране. Русская колхозница-механизатор, между делом профессионально играющая фортепианный концерт Чайковского, приглашает его на фестиваль в село Чайковское. Колхозники там, конечно, пашут-сеют-убирают, но в основном поют, танцуют, слушают Первый концерт Петра Ильича и демонстрируют шикарные наряды в стиле «а ля рюсс» в великолепном клубе, освещенном хрустальными люстрами. Но на страну напал Гитлер. Героиня учит детей пользоваться «коктейлем Молотова» и уходит в партизанский отряд. Герой ищет ее, чтобы встать в ряды защитников России. Но их место – в США, надо концертами привлечь людей на сторону СССР. А под Смоленском девушка-водитель американского грузовика хочет поехать в Детройт, чтобы пожать руку тем, кто этот грузовик сделал. Мы прекрасно понимали, что вся эта «развесистая клюква» создана ради помощи нашей обливающейся кровью Родине, и не обращали внимания на слабость и искусственность сюжета, на многочисленные неточности. Мы верили, что рабочие из Детройта поймут смысл фильма, что их хозяева услышат призыв замечательных агитаторов Нади Степановой и Джона Мередита, что будет усилена американская помощь СССР, что будет – наконец-то! – открыт второй фронт. Не утверждаю, что эти и некоторые другие фильмы сыграли очень уж значительную роль в достижении столь благородных целей. Но и сегодня верю их создателям, верю, что они, как и миллионы простых людей, искренне служили дружбе наших народов.

Но гитлеровскую Германию разгромили. Прошла Потсдамская конференция. США без всякой нужды бросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки – надо же было пригрозить Советскому Союзу. 5 марта 1946 года в Фултоне Черчилль произнес знаменитую речь. Началась холодная война. Созданная еще в 1934 году Комиссия конгресса по расследованию антиамериканской деятельности получила статус постоянной и развернула бурную деятельность. «Миссия в Москву», «Песнь о России», «Северная звезда» были названы самыми известными антиамериканскими примерами деятельности Голливуда и просоветской пропаганды. Досталось и другим «вредным для США» американским фильмам («Три русские девушки», «Мальчик из Сталинграда», «Дни славы» и др.)

Сценариста П. Джеррико занесли в черный список (так называется список деятелей культуры и искусства в США, которым официально запрещается заниматься профессиональной деятельностью из-за их политических убеждений), позднее он уехал в Европу. Р. Тэйлор заявил, что он снимался в «Песне…» против желания и публично отрекся от своей роли. Продюсера Мейера вскоре уволили из «Метро Голдвин Майер». Не могу не заметить, что режиссером фильма был выходец из России Грегори Ратофф (Григорий Ратов). Он избежал преследования, так как фильм заканчивал другой режиссер, но его карьера закончилась. Добавлю еще, что одной из главных свидетельниц обвинения, утверждавшей, что фильм является коммунистической пропагандой и он лживо изображает жизнь советских людей, целенаправленно приукрашивая ее, была эмигрировавшая из СССР в 1926 году писательница и философ Айн Рэнд. Ее труды и поныне пользуются успехом у части российских философов, писателей и публицистов. В черный список позднее занесли и автора сценария «Северной звезды» Лилиан Хеллман, писательницы, хорошо известной советскому читателю («Стража на Рейне», «Лисички» и др.).

«Миссию в Москву» запретили, но Дэвиса всё же не тронули, – неловко было придираться к чиновнику столь высокого ранга, да еще и другу Рузвельта, который в 1943 году специально послал бывшего посла в Москву, чтобы представить Сталину фильм и помочь убедить крайне осторожного «дядюшку Джо» в просоветских взглядах союзников.

Мы не остались в долгу. В частности, в 1949 году режиссер Г. Александров собрал блестящий актерский состав (В. Давыдов, К. Нассонов, Б. Андреев, Л. Орлова, М. Названов, И. Любезнов, В. Владиславский, Ф. Раневская, Э. Гарин, Л. Сухаревская, Р. Зеленая) и снял фильм «Встреча на Эльбе», вскоре заслуженно удостоенный Сталинской премии. Генералы армии США были изображены там ярыми антисоветчиками, впрочем, простые офицеры и солдаты – вполне добропорядочными людьми. Началось военное противостояние, гонка вооружений, тяжелые и опасные кризисы. Холодная война, как понимают наблюдательные люди, вовсе не закончилась с крушением СССР, ибо американский империализм не полюбит Россию, даже если президента заменить императором, а советский строй – рабовладельческим. А наивные представления некоторых наших современных руководителей, начиная с М. Горбачёва и Б. Ельцина, о том, что стоит только запретить коммунистическую партию и ликвидировать советскую власть, как Запад станет нашим лучшим другом, лишь подтвердили ограниченность их мышления. Давно пора понять, что подобная ограниченность, идеологическая зашоренность, приводящие к нелепым запретам, увольнениям, ломающим судьбы людей, определяются вовсе не национальной, государственной и даже партийной принадлежностью. Подобное, как это ни горько вспоминать, было и в нашей стране. А «там, у них» было нисколько не лучше, хотя и прикрывалось красивыми словами о демократии, правах человека и т. п.

Но лейтенанты, встретившиеся на мосту через Эльбу, во всем этом не участвовали. И вовсе не потому, что их судьба сложилась благополучно. Уильям Робертсон лечил людей, став врачом-нейрохирургом, профессором Калифорнийского университета. Александр Сильвашко учил детей, став преподавателем истории в Белоруссии. Не участвовали в холодной войне, в охоте на ведьм, в преследовании инакомыслящих, в нагнетании страха и многие другие лейтенанты, солдаты и офицеры армий, победивших фашизм.

Говорят, что в истории не бывает сослагательного наклонения. Но если бы дело решали лишь такие, как они, то люди не упустили бы открывшихся после встречи на мосту через Эльбу возможностей общего спокойствия, благополучия и расцвета, а мы жили бы сегодня в ином мире. 25 апреля было бы в этом мире днем, священным для всех народов.

Опубликовано в газете "Советская Россия", 08.05.2013